Римма писал(а):Верю! Но дело в том, что в иностранных языках этого русского словечка наверняка не было.
Вечная дилема. Текст идет в переводе на русский. При подстрочнике жаргонное слово со смыслом "выцыганить", образовано, естественно, не от цыган (от чего - не ко мне, не знаю я языка варваров Оловянных островов), но при литературном переводе наиболее точный аналог именно "выцыганить". Вот сидишь, и думаешь: как лучше... Или американского колорита добавить, либо разговорного, солдатского... А тут еще КША, у них должен быть свой вариант английского, хоть немного отличающийся от нынешнего диалекта США...
Несколько повезло фон Боку*(генерал-фельдмаршал, командующий группы армий «Центр») – его войска, надежно блокировав Брестскую крепость силами сорок пятой пехотной дивизии, рванули в Минском направлении. В первый же день войны 4-я армия фон Клюге*(генерал-фельдмаршал Генрих фон Клюге, командующий 4-й армией группы армий «Центр», позднее командующий группой армий «Центр») удачно растрепала три советские стрелковые дивизии под Бельском и, фактически уничтожив 13-й, не до конца сформированный, мехкорпус большевиков под Браньском, овладела городком. На следующий день войска фон Клюге, продолжив наступление на Барановичи и на Пинском направлении, захватили Пружаны, Ружаны и Кобрин. Генерал-фельдмаршал довольно скалился и отвешивал презрительные филиппики в адрес Гудериана и Гота. Быстроходный Хайнц*(прозвище Вильгельма Гудериана в войсках) злобно скрипел зубами и гадал, кто первым получит Дубовые Листья к рыцарскому кресту: он или папа Гот*(прозвище Германа Гота в войсках). А неугомонный «папаша» неутомимо пёр во главе 3-ей танковой группы на Минск и всё ждал, когда же 45-я пехотная закончит прохлаждаться под Брестом и подкрепит его частично покоцанную в боях группу. В свою очередь Гёрхард Кёрнер*(командир 45-й пехотной дивизии вермахта) отнюдь не считал, что его гренадеры прохлаждаются. Сумасшедшие, находящиеся в абсолютно безвыходном положении, русские, совершенно не желали сдаваться. Расстреляв боеприпасы и, предпочитая плену смерть, большевики бросались в рукопашную, безжалостно молотя арийцев чем ни попадя: штыками, саперными лопатками – всем что под руку попадется, вплоть до табуретов и национально-традиционных дубин и оглобель. Дошло до того, что в 130-м гренадерском полторы дюжины солдат, пережив три рукопашных за один день, обзавелись стойкой диареей. Оберштабсартз*(командир медроты вермахта) осмотрел пострадавших и, после недолгих раздумий, отправил дурно попахивающую компанию в тыл, на комиссование. Проводив засранцев завистливыми взглядами, оставшиеся на передовой неудачники впали в уныние и крепко призадумались: как бы и им так обделаться, чтобы Вермахт их с фронта снял, да еще бы и заплатил за это. Карл Рудольф Гердт фон Рунштед*(генерал-фельдмаршал, командующий группы армий «Юг») из графика почти не выбивался. В первый день войны. Но уже на второй день, из-за раззяв из люфтваффе, темпы наступления на Львов пришлось несколько снизить. 1-я танковая группа фон Клейста под Бердичевом наткнулась на необычайно жесткое сопротивление 3-го мехкорпуса красных. Потеряв почти половину морально устаревших БТшек во встречном бою, большевики, пользуясь прикрытием своей авиации, закопали оставшиеся машины по башню в землю и принялись отыгрывать очки, выщелкивая красу и гордость панцердивизий, как бывалый солдат щелкает гнид на привале. Пока Клейст бодался с советскими танкистами под Бердичевом и безуспешно пытался взять Житомир, на востоке у Бродно 15-й и 22-й мехкорпуса преградили путь прорвавшимся немцам. Тем временем обнаглевшие авиаторы ЧФ удачно отбомбились по Сулину и Констанце. А советские лидеры*(эскадренные миноносцы подкласса торпедно-артиллерийских кораблей) «Москва» и «Ташкент» под предводительством крейсера «Ворошилов», пустили на дно румынские эсминцы «Фердинанд» и «Мэрэшешть» и так расколупали «Реджина Мария»*(румынский эсминец), что тот еле-еле доковылял до дымящейся после бомбардировок Констанцы. Про Дунайскую речную флотилию фон Рунштеду и вспоминать не хотелось, но приходилось: мониторы и бронекатера расшалились до такой степени, что вопрос о снабжении наступающих сил по воздуху уже не казался абсурдным. Двадцать шестого июня дела наступающих понемногу пошли в гору: на западе и севере от Львова Клейсту удалось взять в окружение остатки 6-го и 27-го советских стрелковых корпусов. Красноармейцы еще продолжали сопротивляться, но дело их уничтожения – это вопрос одного-двух дней; сформировать единый у Бродно не получилось и, похоже, уже не выйдет. Советские войска уже четвертые сутки никак не могли разобраться в собственных перепутавшихся частях и установить связь между беспорядочно раскиданными корпусами, армейская разведка в основном бездействовала, службы тыла работали отвратительно. В общем, шансы на победу имелись и не маленькие. А двадцать восьмого июня изрядно седой генерал-фельдмаршал побелел окончательно. Северо-западнее Львова сводная Ударная группа полковника Васина соединилась с частями 4-го мехкорпуса: танковый полк, почти полносоставная 81-я Калужская моторизованная дивизия, два отдельных зенитно-артиллерийских дивизиона, истребительно-противотанковый дивизион - все части организованы и верно мотивированы. Это уже не растерянные толпы красноармейцев, бестолково тыкающихся туда-сюда – это Красная Армия. В бой шла не аморфная масса вязкой пассивной резины, а сталь, способная расколоть другую сталь. Со стороны Львова контрнаступление поддержали огнем два артиллерийских полка. Во второй половине дня объединенная Ударная группа сбила заслоны 68-й пехотной дивизии немцев, уничтожила на марше застигнутую врасплох колонну 1-й горнострелковой дивизии и стремительно развила наступление вдоль шоссе. Истребители «И-16» и «ЛаГГ-3» из остатков корпусной авиации гибли в воздухе, но не подпускали к советским колоннам немецкие бомбардировщики. К двадцати двум часам Ударная группа вышла к государственной границе на стыке Рава-Русского и Перемышльского УРов, где в долговременных укреплениях еще держались упрямые стрелковые советские дивизии. Поддержанная 152-миллиметровыми орудиями 209-го артиллерийского полка, расходующего последние снаряды боекомплекта, Ударная группа с ходу прорвала оборону не успевших опомниться немцев и вышла в тыл 17-й немецкой армии. Гитлер забился во второй и далеко не последней за эту войну истерике. Время для третьей истерики наступило через два дня. Одним из подразделений, готовых к отражению вражеской агрессии был 6-й казачий кавалерийский корпус, дислоцированный в Ломже. Командир корпуса генерал-майор Никитин, получив директиву ГШ РККА, немедленно распорядился передать все запасы боеприпасов и оружия со складов в части и вывести кавалерийские полки из ППД*(пункт постоянной дислокации) на позиции рубежей развертывания. 15-й конноартиллерийский и 64-й отдельный артиллерийско-зенитный дивизионы заняли замаскированные позиции на танкоопасных направлениях. 35-й танковый полк, поддерживаемый 94-м и 48-м кавполками, приготовился к обороне на рубеже железной дороги Ломжа-Лапы с целью не допустить прорыва противника со стороны Остроленки и Замброва. Два эскадрона 3-го Кубанского казачьего Белореченского полка, усиленных двумя взводами танков были направлены в распоряжение начальника 87-го погранотряда. Артиллерийский обстрел утром двадцать второго июня корпус пережил практически без потерь и потрясений. Не обращая внимания на грохот разрывов в тылу, личный состав корпуса затаив дыхание, следил за эпической воздушной битвой. Зенитчики из 64-го дивизиона, к зависти других подразделений, внесли вклад в сражение: умудрились свалить два Фокке-Вульфа и так расколупать обшивку восемьдесят седьмого Юнкерса, что дымящийся бомбардировщик сошел с курса и покоптил куда-то в тыл. Первое столкновение с противником закончилось полным уничтожением двух батальонов 16-го гренадерского полка. Получив по соплям и не сумев взять Ломжу с ходу, гитлеровцы заполонили эфир требованиями помощи от Люфтваффе. Спустя пару часов эскадрилья из двенадцати Хейнкелей вышла на позиции кавкорпуса, но наткнулась на плотную зенитную завесу. Потеряв две машины, немцы все же попытались зайти на атакующий вираж, но, после атаки двух звеньев ЛаГГов, были вынуждены побросать бомбы кто куда и лечь на обратный курс. Семерым удалось уйти, а двое сумевших выпрыгнуть с парашютами немцев стали первыми пленными казаков. В течение дня враг атаковал еще дважды и оба раза безуспешно.
Утром двадцать третьего июня Никитин удовлетворенно пересчитал тушки девятнадцати закопченных и покореженных немецких танков, одобрительно качая головой, оглядел завалы из трупов в серых мундирах и отдал приказ корпусу выдвинуться юго-восточнее Белостока на Новосад и Заблудов для соединения с частями 6-го и 11-го мехкорпусов. Из-за паралича связи и бестолковой суеты командования округа соединиться удалось только с 6-м мехкорпусом генерал-майора Хацкилевича. Пополнив насколько можно запасы боеприпасов, ГСМ, продуктов и медикаментов, двадцать пятого июня 1941 года, Сводная Группа 6-го ККД и 6-го мехкорпуса, нанесла контрудар по наступающим частям 20-го армейского корпуса вермахта в районе Сувалок. Пока подразделения кавкорпуса трепали нацистскую пехоту из 20-го, танки Хацкилевича врезались в тыл 29 моторизированной дивизии «Фальке» и задорно расплющили траками 1-й дивизион артполка, 29-й противотанковый батальон и 29-й моторизованный батальон связи. Генерал-майор фон Больтенштерн*(командир 29-й дивизии) попытался остановить русские танки силами 15-го и 71-го моторизированных полков, но, попав под фланговый удар 102-го кавполка имени Буденного, потерял почти весь личный состав и был вынужден застрелиться. Не останавливаясь на достигнутом, двадцать седьмого июня кавалеристы Никитина и танкисты Хацкилевича, двумя одновременными фланговыми ударами, похоронили два полка из 8-го армейского корпуса вермахта под Липском. Затем сходу прорвали заслоны 26-го моторизированного полка 5-го армейского корпуса и, имея целью изрядно осложнить жизнь тылам 9-й армии немцев, первого июля сорок первого года вышли на оперативный простор. Закончив биться в конвульсиях, Гитлер вызвал Риббентропа и, нервно икая, потребовал напомнить Японии о Тройственном договоре и любыми способами натравить самураев на Советский Дальний Восток. Получив послание от имперского МИДа, Фуминаро Коное перечитал отчет экспертов по последним сводкам с Восточного Фронта, и с искренним сожалением заверил арийцев, что в данный момент у Императора Хирохито нет свободных войск для атаки на большевиков. Премьер-министр проводил немецких дипломатов затяжным поклоном, покосился на портрет Гитлера и, хмуро пробурчав: «Симаймасита, кусотарэ»*(обломись, придурок. японский), отправил эскадру вице-адмирала Тюити Нагумо пощупать за вымя объединенную группировку США и КША на Гавайях. Пробная встреча закончилась почетной ничьей: самураи разворотили бок линкору КША «Аризона» и изрядно изнахратили линкор США «Джордж Вашингтон». В ответ объединенные американские силы превратили авианосец «Акаги» в плавающую колошу, а тяжелый крейсер «Кинугаса» в дуршлаг. Так как корабли обеих сторон остались на плаву, дипломаты Японии и двух Америк дружно сошлись во мнении, что пятичасовая перестрелка вполне попадает под определение «незначительный пограничный конфликт», заключили очередной пакт о ненападении и принялись готовиться к войне с двойным усердием. Фуминаро Коное отчитался перед императором об удачно проведенной разведке боем и отправился в свои покои дабы, наслаждаясь перечитыванием шифровки Исороку Ямамото*(адмирал флота, главнокомандующий объединенным флотом Японской империи) о потоплении британских корыт - линкора «Принц Уэльсский» и линейного крейсера «Рипалс», выкушать о-тёко-другую*(о-тёко – традиционная чаша для саке, японский) «Дайгиндзё»*(высший сорт саке). Зачем тратить силы на безбашенных русских, если Сингапур практически беззащитен? Самурай неторопливо отпил саке и каллиграфическим почерком вывел хокку: Очередь в тысячу ли Хмуры британские лица Знамя Аматэрасу над Сингапуром. И уже третьего июля сорок первого года японская морская пехота высадилась на Кота-Бару. Британцы в срочном порядке выслали им навстречу «Соединение Z», дабы элитные солдаты сбросили в море самурайский десант. Но караван до места не дошел: пятого июля соединение попало под удар японской авиации, и было уничтожено. Узнав об очередном поражении, Черчилль тоскливо хлопнул полбутылки коньяка и, маскируя запах алкоголя мощным табачным выхлопом, принялся трясти донесениями о потерях перед носом Майского*(посол СССР в Великобритании) и пытаться растолковать назойливому русскому, что несмотря на горячее желание помочь, Объединенное Королевство кроме моральной поддержки, никакой другой помощи оказать не в силах. Самим жрать, тьфу ты, от врага отбиваться нечем и некем. И вообще, русские казаки и сами хорошо справляются. Действительно, после удачного прорыва вглубь германских тылов, Никитин, давая время казакам и лошадям отдохнуть, а танкистам Хацкилевича подшаманить технику, разослал разведку вовсе стороны света, а сам вместе с корпусом словно растворился в лесах. Был ли он волшебником или нет, достоверно установить не удалось, но ни один вид немецкой разведки, что сухопутной, что воздушной, обнаружить казаков не сумел. Проведя трое суток в тишине и спокойствии, комкор решил, что томить хозяев в долгом ожидании невежливо и, мечтая свести знакомство с Адольфом Штраусом*(генерал-полковник, командующий 9-й армией), шестого июля нагрянул всей честной компанией в Ружан. Герр Штраус такого счастья не пережил и застрелился (похоже, что подобный способ знакомства с советской кавалерией становился модным трендом), а Вальтер Гейтц*(генерал артиллерии) был настолько потрясен визитом, что решил не расставаться с новыми знакомыми и сдался в плен. Желая усилить атмосферу праздника, красные казаки втоптали в землю три полка 8-й пехотной дивизии, а танкисты Хацкилевича намотали на гусеницы 34-й артиллерийский и 15-й инженерный полки. Напоследок ударная группа совместными усилиями вырезала под корень штабы 9-й армии, максимально опустошила склады и арсеналы, после чего, желая облегчить труд германских интендантских комиссий, устроила праздничный костер из хранилищ ГСМ и не до конца выпотрошенных пакгаузов. И вновь растворилась в польских лесах. Чтобы Ганс Франк*(генерал-губернатор Польши) не дай Бог не заскучал, Никитин отправил 42-й кавалерийский полк помаячить в окрестностях Варшавы, а 152-й Ростовский Терский казачий - в район Демблина. Философы утверждают, что игрой огня можно наслаждаться вечно, вот пусть казачки и полюбуются на пылающие Деблинские мосты, а потом, гулять так гулять, и Пулавским переправам красного петуха пустят. Основные же силы сводного корпуса двинулись на юго-запад. Пленные штабисты 9-й армии поделились новостями о прорыве 2-й Ударной группы Васина на Люблин и Никитин вполне обоснованно посчитал, что подкрепления 2-й Ударной явно не помешают. Сам же Васин, не рассчитывая ни на кого, кроме своих людей, второго июля выбил 36-ю моторизированную дивизию из Хелма, третьего июля прочно оседлал варшавское шоссе, заняв Любартув, Красник и Казимеж-Дольны, а четвертого числа начал штурм Люблина. К вечеру пятого июля сорок первого года, добив остатки 269-й пехотной дивизии, части 2-й Ударной очистили Люблин от гитлеровцев. Сообщения о том, что часть Польши находится под контролем советских войск, в Москву и Берлин пришли почти одновременно. Пока Сталин распоряжался о создании прочного воздушного моста сообщением Москва-Люблин и совместно с Тимошенко, Шапошниковым и Жуковым решал, какие части можно переправить за линию фронта, Гитлер, брызжа слюной, требовал арестовать командира 269-й и расстрелять. Робкое блеянье адъютанта о том, что полковник Варрлерман застрелился (то ли офицеры вермахта не отличались фантазией, то ли по офицерско-генеральскому эшелону прокатилась эпидемия самострелов) прекращению истерики не способствовали. Пока в Европе лилась кровь и бушевали битвы, за океаном бушевали дебаты и проливались чернила – сенаты США и КША обсуждали вопрос о помощи СССР и вступлении в войну. Кровь, впрочем, лилась и там: в пылу дискуссий сенатор от демократов расквасил нос сенатору от республиканцев и чуть не откусил ухо соседу по партии, пытавшемуся его угомонить. Сообщение о победах красных и занятии Люблина везде трактовались по-разному. Сенат США, уподобляясь Черчиллю, считал, что большевикам достаточно доброго слова да пары тройки эшелонов с гумпомощью, а вот британцам нужно помочь всемерно, тогда как сенат КША практически единогласно постановил: Германии объявить войну, СССР включить в программу ленд-лиза, согласовать с советским правительством маршруты и направить на Восточный фронт ряд частей и подразделений армии КША. Стараниями Тренхолма и Уманского* (полномочный представитель СССР) дипломатические формальности были улажены в рекордно короткие сроки, и уже второго августа сорок первого года первая эскадрилья «Стюартов»*(истребитель-бомбардировщик типа Republic P-47 Thunderbolt) отправилась с аэродромов Аризоны на Советскую Аляску, чтобы перепрыгнув через Берингов пролив на Чукотку, как можно скорее добраться до фронта.
1. Оберштабсарцт (Oberstabsarzt) 2. Это звание соответствует майору - не слишком ли высоко для командира медроты?
Голландец Шульц писал(а):Карл Рудольф Гердт фон Рунштед*(генерал-фельдмаршал, командующий группы армий «Юг») ... Про Дунайскую речную флотилию фон Рунштеду и вспоминать не хотелось
Рундштедт (Rundstedt)
Голландец Шульц писал(а):Зенитчики из 64-го дивизиона, ... умудрились свалить два Фокке-Вульфа и так расколупать обшивку восемьдесят седьмого Юнкерса, что дымящийся бомбардировщик сошел с курса
Звучит сомнительно. 1. FW-190 появились на Восточном фронте только в сентябре 1942. 2. Ju-87 имеет бронирование, поэтому обстрел из счетверённого Максима ему не особо страшен. Попадание же чего-то более серьёзного не "расколупает обшивку", а превратит "Штуку" в груду обломков. =============================================================================
Голландец Шульц писал(а):Затем сходу прорвали заслоны 26-го моторизированного полка
с ходу (раздельно)
Голландец Шульц писал(а):американские силы превратили авианосец «Акаги» в плавающую колошу
Голландец Шульц писал(а):Гитлер, брызжа слюной, требовал арестовать командира 269-й и расстрелять. Робкое блеянье адъютанта о том, что полковник Варрлерман застрелился
Не жирноват ли пост для полковника? В РИ 269й пехотной дивизией командовали генерал-лейтенанты.
Голландец Шульц писал(а):Сенат США, уподобляясь Черчиллю, считал, что большевикам достаточно доброго слова да пары тройки эшелонов с гумпомощью
Наверное, не эшелонов, а конвоев? Всё-таки между Америкой и Евразией железнодорожного сообщения нет...
Инодин Николай писал(а):Уточню - кроме фокке-вульфа 190 был ещё и 189-й, он же "Рама".
Которые сбить труднее, чем 190-й. Те часто использовались как штурмовики, а "рама" разведчик, висит подальше от зениток. Плюс маневренность очень хорошая. И оборонительное вооружение удачно расположено. Коллеге Цоккеру: В РеИ проектирование и постройка опытных 190-х началась в 1937 году. Полноценные испытания предсерийных - в октябре 1938. Но крупносерийное производство тормозила уверенность Алоизыча, что люфтам хватит уже имеющихся на вооружении самолетов. Геринг регулярно его в этом заблуждении поддерживал. Так что в АИ-мире вполне возможно появление строевых 190-х заметно раньше, в том числе и на Восточном фронте.
С детства не дают покоя три загадки: Куда идет дождь? В какой тональности свистит рак? Почему "Черный квадрат" Малевича висит вверх ногами?
Инодин Николай писал(а):Уточню - кроме фокке-вульфа 190 был ещё и 189-й, он же "Рама".
Строго говоря, был ещё и 200й, он же "Кондор".
Александр Ершов писал(а):Которые сбить труднее, чем 190-й. Те часто использовались как штурмовики, а "рама" разведчик, висит подальше от зениток. Плюс маневренность очень хорошая. И оборонительное вооружение удачно расположено.
К тому же нет никакого смысла отправлять на разведку две "рамы" одновременно.
Александр Ершов писал(а):Коллеге Цоккеру: В РеИ проектирование и постройка опытных 190-х началась в 1937 году. ... в АИ-мире вполне возможно появление строевых 190-х заметно раньше, в том числе и на Восточном фронте.
Совершенно верно. Поэтому я и написал "сомнительно", а не "не может быть". Автор может не только сдвинуть сроки, но и ввести новую модель FW, которая не существовала в РИ.
Цоккер писал(а):Совершенно верно. Поэтому я и написал "сомнительно", а не "не может быть". Автор может не только сдвинуть сроки, но и ввести новую модель FW, которая не существовала в РИ.
На глобальное развитие сюжета вундервафли влияют только у отдельно взятых, особо продвинутых авторов. У Сергея и без этого мир прописан хорошо, логично, с учетом множества факторов.
С детства не дают покоя три загадки: Куда идет дождь? В какой тональности свистит рак? Почему "Черный квадрат" Малевича висит вверх ногами?
Помощь КША оказалась более, чем своевременной потому как пришла беда откуда не ждали – удачно начавшаяся Прибалтийская оборонительная операция терпела крах. Двенадцатого июля советские дивизии были вынуждены оставить укрепрайоны на литовской границе и с боем прорываться к Вильнюсу. Четырнадцатого июля части 219-й дивизии вермахта заняли Пярну, морские десанты, поддержанные линейными силами Кригсмарине, высадились на острове Саарема и заняли город Курессааре. Пятнадцатого июля пал Таллин. Фон Лееб ликовал и слал в ставку Гитлера восторженные донесения. Любовно расчесывая щеточку усов, рейсхканцлер читал победные реляции и весомо цедил: «Вот что истерика животворящая делает!» Карл Брандт*(личный врач Гитлера) покладисто поддакивал партайгеноссе и на всякий случай отодвигал с пути фюрера тяжелые кресла; он прекрасно помнил, что после шифровки о захвате красными Люблина, ценный пациент в разгаре припадка набил здоровенную шишку о массивный венский стул и сильно погрыз резную ножку. Мало того, что лакированное дерево не полезно для пищеварения, так ведь в связи с войной и реставратора толкового не сыщешь… А Канарис слушал пафосные славословия Гитлера и тоскливо вздыхал: в том, что оборона красных в Прибалтике сыплется, как штукатурка под артобстрелом, особых заслуг фон Лееба не наблюдалось, и говорить «спасибо» надо не тупоголовым армейцам, а скромным труженикам абвера. Потому что это невидимые герои невидимого фронта подняли мятеж в 184-й стрелковой дивизии, сплошь укомплектованной литовцами, это тонкие психологи из «Бранденбурга 800» сумели убедить весь личный состав 179-стрелковой дивизии повернуть штыки против оккупантов-большевиков, а два батальона 297-го полка без боя сдать пограничный УР недоумкам из «Мертвой Головы»*(танковая дивизия СС). И уж конечно ни фон Лееб, ни Манштейн*(фельдмаршал Эрих фон Манштейн, командир 56-го танкового корпуса), никаким боком не причастны к восстанию в Таллине, потому что это люди Канариса захватили арсеналы и вывели на улицы почти двенадцать тысяч коллаборационистов. Вот так всегда – пашешь, пашешь тишком без роздыху, а урожай снимают те, кто громче орет. Тем временем войска 41-го корпуса вермахта, согласовав свои действия с 56-м танковым корпусом Манштейна и 4-й танковой группой Эрика Гёпнера*(генерал-полковник Эрик Гёпнер, командир 4-й танковой группы), вновь атаковали латышские УРы. Находясь под угрозой фланговых ударов и последующего окружения, остатки 10 и 11-го стрелковых корпусов, совместно с 202-й механизированной дивизией отошли к Риге, рассчитывая соединиться с частями 11-й армии Морозова или хотя бы с недоукомплектованным 21-й механизированным корпусом генерал-майора Лелюшенко. Ни одно, ни другое рандеву не состоялись: 8-я танковая дивизия генерала Брандербергера*(генерал-майор Эрих Брандербергер) прорвалась к Даугавпилсу, захватила неповрежденными два больших моста через Западную Двину, заняла плацдарм на правом берегу и отбила все атаки корпуса Лелюшенко. Части Морозова, не выдержав сосредоточенного удара бронетанковых дивизий Манштейна, оставили Ригу и откатились к Себежскому укрепрайону. К восемнадцатому июня сорок первого года группа армий «Север», подтянув к Двине корпуса Манштейна и Рейнгардта*(Георг Ханс Райнгардт, генерал танковых войск), а также пехотные части 16 и 18-й армий, сосредоточило на Двинском плацдарме 25 полнокровных дивизий. Советское командование собиралось нанести контрудар частями 24-го и выделенного из резерва Ставки 41-го стрелковых корпусов, но Кузнецов*(Кузнецов Николай Герасимович, Народный комиссар ВМФ СССР), получив свежайшие данные разведки, отдал приказ всем частям и соединениям отходить в Псковский, Островский и Себежский укрепленные районы. На тот момент и в той обстановке это решение являлось самым верным: боеспособные части были сохранены, но Прибалтика была потеряна. После отхода сухопутных сил единственным красным островом в коричневом море фашистской Прибалтики оставалась Либавская военно-морская база. Командование Балтфлота позиционировало Либаву как базу для передового отряда КБФ. Поэтому для усиления её обороноспособности к началу войны были построены две 130-мм береговые батареи, защищавшие Либаву с севера и юга. Кроме того, огневая мощь гарнизона была усилена 180-мм железнодорожной батареей. От воздушных атак базу прикрывали 43-й и 84-й отдельные зенитно-артиллерийские дивизионы - двадцать четыре скорострельных орудия калибром 76 миллиметров. Буквально за два дня до войны приказом командования КБФ, почти все корабли были выведены из Либавы в Ленинград. На позиции на подходах к базе были выдвинуты подводные лодки Щ-309 и Щ-З10. Еще две субмарины - С-6 и С-10, встали в дозор в Ирбенском проливе. Непосредственно в акватории Либавской базы оставались лишь эсминец «Ленин», подводные лодки М-71, «Ронис» и «Спидола», а также базовый тральщик «Фугас», причем субмарины и БТЩ стояли в ремонте на заводе «Тосмаре». Война для Либавы началась 22 июня 1941 года с налета Люфтваффе. Как и на всем протяжении границы, авиационный удар нацистов закончился ничем: советская авиация, работая совместно с наземной и корабельной ПВО, растрепала атакующую эскадру меньше чем за час. Пока орлы Геринга пытались отбиться от русских, семнадцать тысяч немецких пехотинцев из 504, 505 и 506-го пехотных полков 291-й пехотной дивизии перешли границу и выбили советских пограничников из Паланги. Правда, победа была Пирровой – за смерть полутысячи пограничников нацисты заплатили жизнями полутора тысяч пехотинцев. Получив подкрепления, 291-я пехотная дивизия, поддержанная двумя артполками и двумя танковыми батальонами, пошла в наступление, двигаясь на Либаву вдоль побережья. К полудню 22 июня немцы подошли к Руцаве и напоролись на оборонительную линию 67-й стрелковой дивизии. Первая атака с ходу провалилась. Немцы перегруппировались и пошли на второй заход. Снова безуспешно. Потеряв на поле боя почти полбатальона пехоты и десяток бронетранспортеров, Курт Херцог*(полковник, командир 291-й пехотной дивизии вермахта) затребовал от канониров превратить советские окопы в пустыню Сахару, дно Мертвого моря и лунные кратеры одновременно. Артиллеристы дисциплинированно ответили: «Яволь!» и начали обстрел. Примерно десять минут они добросовестно пытались расковырять советские укрепления, а на одиннадцатой минуте позиции артполков накрыли стотридцатимиллиметровки береговых батарей, и стрелять стало некому. Херцог не угомонился и еще дважды швырял дивизию в атаку, второй раз даже с танками. Всё закончилось как всегда: трупы в фельдграу пылились перед окопами, подбитые танки чадили у линии горизонта, санитары тащили десятки носилок с вопящими ранеными в тыл, а Курт Херцог, в очередном приступе гнева, топтал фуражку. Не добившись успеха днем, немцы попытали счастья ночью, но их атака с юго-востока захлебнулась под пулеметами 67-й дивизии красных, а вспомогательный крейсер «Атлантис», сдуру сунувшийся поддержать сухопутную атаку морским калибром, огреб пару плюх от береговых батарей и теперь медленно погружался в воду. К нему на помощь рванулся «Z-24»*(эсминец класса «Маас»), но напоролся на мину и, изо всех сил стараясь удержаться на плаву, отвернул в сторону. Старший лейтенант Гилерман, командир БТЩ «Фугас», опустил бинокль и довольно улыбнулся – решение наплевать на незаконченный ремонт и поставить мины днём оказалось вполне удачным. Теперь нужно наскоро подкрутить всё, что открутилось, и снова накидать мин в акваторию.
